Завещание - Страница 94

Жеви откатил кровать под навес, потом провез по коридору в главный вестибюль. Там он остановился перед каморкой уборщицы и помог Нейту выбраться из постели. О'Рейли качало от слабости, но он был полон решимости удрать. В каморке он сорвал с себя халат, натянул старые спортивные трусы, красную майку, резиновые шлепанцы, какие носили тут все, бейсболку и пластмассовые очки от солнца. Хотя теперь Нейт выглядел, как настоящий бразилец, он абсолютно себя таковым не ощущал.

Нейт потерял сознание, когда поправлял на голове бейсболку. Жеви услышал, как он ударился о дверь, быстро открыл ее и увидел, что Нейт лежит на полу в окружении разбросанных ведер и швабр. Подхватив под мышки, он перетащил его обратно на кровать и прикрыл простыней.

Нейт открыл глаза и спросил:

– Что случилось?

– Вы потеряли сознание, – последовал ответ.

Кровать куда-то ехала, Жеви толкал ее, идя у изголовья.

Так они миновали двух медсестер, которые не обратили на них никакого внимания.

– Это была плохая идея, – сказал Жеви.

– Иди, не мешкай.

Жеви остановил кровать перед дверью, ведущей на улицу.

Нейт выбрался из нее, почувствовал, что снова вот-вот потеряет сознание, но все-таки заставил себя сделать несколько шагов. Жеви перекинул его отяжелевшую руку себе через плечи и, вцепившись в нее, буквально потащил Нейта на себе.

– Не волнуйтесь, – все время повторял он. – Идите медленно, как ни в чем не бывало.

Никто в регистратуре на них даже не взглянул, больные тоже не вмешивались. Курившим на крыльце медсестрам и ординаторам эта парочка не показалась странной. Солнце ударило Нейту в глаза, и он тяжело повис на своем спутнике. Они перешли улицу и добрались до того места, где стоял массивный “форд” Жеви.

На первом же перекрестке они чудом избежали смерти.

– Ты не мог бы ехать помедленнее? – сердито сказал Нейт. Все его тело покрылось потом, в желудке что-то перекатывалось.

– Простите, – сказал Жеви и значительно сбавил скорость.

Комплиментами и посулами хорошо заплатить Жеви уговорил девушку-регистраторшу отеля “Палас” предоставить им двухкомнатный номер.

– Мой друг болен, – шепнул он ей, кивая на Нейта, вид которого вполне соответствовал его утверждению. Жеви не хотелось, чтобы девушка неправильно их поняла, к тому же у них не было багажа.

Едва войдя в номер, Нейт рухнул на кровать. Побег лишил его последних сил. Жеви включил телевизор и нашел программу, по которой показывали повтор футбольного матча, но через несколько минут смотреть футбол ему надоело, и он вернулся в вестибюль, чтобы продолжить флирт с девушкой.

Нейт дважды пытался вызвать оператора международной телефонной связи. Он смутно припоминал, что говорил с Джошем по телефону, и догадывался, что разговор не был окончен.

На второй раз он услышал пулеметную очередь португальских слов. Попытавшись объясниться по-английски, он различил слова “телефонная карта”, повесил трубку и заснул.

Доктор позвонил Валдиру. Валдир обнаружил грузовичок Жеви, припаркованный у отеля “Палас”, и нашел его самого, потягивающего пиво в баре у бассейна.

Присев на корточки на краю бассейна, Валдир с явным раздражением спросил:

– Где мистер О'Рейли?

– В номере наверху, – ответил Жеви и сделал еще глоток.

– Почему он здесь?

– Потому что захотел уйти из больницы. Разве можно его за это упрекнуть?

Валдиру лишь однажды довелось лежать в больнице, когда ему делали операцию. Это было в Кампу-Гранди, в четырех часах езды отсюда. Ни один нормальный человек, у которого есть деньги, никогда добровольно не согласился бы лечь в больницу в Корумбе.

– Как он?

– Кажется, нормально.

– Не отходи от него.

– Я на вас больше не работаю, мистер Валдир.

– Да, но вопрос с кораблем еще не закрыт.

– Я не могу поднять корабль. И не я его затопил. Это сделал шторм. Чего вы от меня хотите?

– Я хочу, чтобы ты присмотрел за мистером О'Рейли.

– Ему нужны деньги. Вы можете сделать так, чтобы ему их прислали?

– Наверное.

– И паспорт. Ведь все его вещи утонули.

– Твое дело присматривать за ним. Об остальном позабочусь я.

Ночью температура поднималась постепенно, приближая момент, когда приступ лихорадки должен был разразиться с новой силой. Его визитной карточкой можно было считать бисеринки пота, собравшиеся аккуратными рядками поверх бровей, и намокшую от пота подушку. Пока Нейт спал, лихорадка медленно закипала, томилась, готовясь взорваться. Она посылала вперед волны мелкой дрожи и озноба, охватывавшего все тело, но Нейт так устал, и в его организме скопилось столько химии, что он ни разу не проснулся.

Лихорадка уже давила ему на веки, и когда он попытался открыть глаза, то чуть не закричал от боли, но во рту пересохло – проклятая денге высосала из него все соки.

Нейт застонал. В висках стучало так, словно они были наковальнями, по которым бил кузнечный молот. Сделав над собой усилие и все же открыв глаза, Нейт понял, что умирает. Он лежал в луже пота, лицо горело, суставы ног и рук скрючились от боли.

– Жеви… – прошептал он. – Жеви!

Жеви включил ночник, стоявший на тумбочке между кроватями, и Нейт застонал еще громче:

– Выключи!

Жеви побежал в ванную комнату и зажег лампу там, чтобы свет не падал Нейту на лицо. На случай повторного приступа он купил воду в бутылках, лед, аспирин, градусник и болеутоляющие. Жеви думал, что хорошо подготовился к новой атаке болезни.

В течение часа он постоянно измерял Нейту температуру. Она поднялась до ста двух градусов, [По Фаренгейту. Примерно сорок градусов по Цельсию] когда больного бил озноб, кровать ходила под ним ходуном. В перерывах между приступами озноба Жеви впихивал в рот Нейту таблетки и вливал воду, обтирал ему лицо мокрым полотенцем. Нейт страдал молча, ожесточенно стиснув зубы, словно это могло успокоить боль. Он твердо решил перенести приступ в относительном комфорте гостиничного номера. Каждый раз, когда ему хотелось закричать, он вспоминал ужасающую обстановку больничной палаты.